Кинорулевой Шакен Айманов - путь к человеческому сердцу
В кинематографической славе Шакен Айманов - давно уже за гранью реальности – мифологизированный историей герой - пионер казахского игрового кино, в творчестве дерзко и умело поворачивал свою судьбу вспять, с оптимизмом первооткрывателя бросался на покорение новых стихий.
В кино и в жизни видится он великаном – ни памятником, ни постаментом, а именно таким – Улыбающимся Великаном из древних сказок и легенд, широко и легко шагающим семимильными шагами от актерской работы к режиссуре, от театра к кино. По воспоминаниям - он и в жизни казался именно таким – стремительным, искрометным балагуром. Но, всматриваясь в его фильмы, начинаешь понимать, что это только внешнее благополучие и не все так просто внутри режиссера, чей творческий путь скорее полон глубоких драматических чувств, чем соткан из улыбок и роз.
Шакен Айманов в роли Алдара Косе
Кстати о розах. Самым заметным появлением Шакена Айманова в кино стала его роль в фильме военного времени «Белая роза» (1943), где он предстает одним из женихов красавицы Сабиры, выбирающей себе мужа. Благодаря особой серьезности, предельной молчаливости и отстраненности, - он так не похож на остальных своих болтливых и кривляющихся соперников. Статный, суровый и брутальный в военном обмундировании – он словно несет в себе романтический и трагический ореол воина, уходящего на фронт-смерть с красной розой – надеждой на жизнь.
Несовместимость и невозможность
Романтика и трагедия, как ни странно, всегда соседствуют рядом в фильмах самого казалось бы оптимистичного казахского режиссера. Удивительно, но когда прослеживаешь творческий путь в кино Шакена Айманова, невольно перехватывает дыхание от того, что начинал он на романтической ноте с экранизации народного эпоса «Поэма о любви», а закончил резко и трагично на взлете фильмом с роковым для режиссера названием «Конец атамана».
Эта странная дисгармония в самом гармонично существующем киномире творца заставляет сквозь время по-новому всмотреться в знакомый с детства улыбающийся с портретов образ режиссера-великанища. Радость и счастье у него ходят по тонкой грани между-между – случаем и преградой, любовью и долгом, жизнью и смертью, настоящим и прошлым.
.jpg)
Кадр из фильма «Конец атамана». В главной роли Асанали Ашимов
Уже первая его пробная работа в кинорежиссуре - «Поэма о любви» (1954), в которой оживают на экране самые дорогие казахской культуре образы двух молодых возлюбленных – Баян-Сулу и Козы Корпеша – одновременно драматична и романтична. Несовместимость, но вместе с тем и невозможность быть друг без друга в этом мире станет сквозной линией всех остальных фильмов Шакена Айманова в независимости от жанра или сюжета. И именно эта сторона, так идущая вразрез сложившемуся счастливому образу, придает особую глубину, трогательность, силу таким разным, и таким нежным героям и героиням аймановских картин. Даже в самых комичных или трагичных лентах это странное несоответствие всегда одна из мотивировок всего действия. Будь то в «Ангеле в тюбетейке» или в драматичной исторической картине «Атамекен». Та и другая, как, впрочем, и все картины этого бытописателя человеческого сердца проникнуты глубиной и многообразием чувств, не явных и кипящих, а скрытых за взглядами актеров, крупными планами, их движениями, полуобротами, композиционным построением их в кадре.
Чувство неразрывности матери и сына царит в картине «Ангел в тюбетейке». Игра Амины Умурзаковой при всей комичной роли нигде не скатывается до откровенной театральной клоунады или фарса. Это родная до боли реалистичная мама трогательно и испытывающее смотрит на сына. В одном этом взгляде скрыто множество мельчайших нюансов от ожидания, переживания, радости, надежды….. Эти чувства, которые доносит актриса, словно моторчик заставляют ее вставать и бежать, устраивать судьбу своего взрослого нерасторопного сына. Здесь нет трагедии, но, по-доброму подсмеиваясь над характерным национальным материнским отношением к сыну, режиссер вносит психологию характеров и реалистичность чувств, отчего картина вырастает до романтической истории и романтикой чувств охвачены не привычные мужчина и женщина, а мать и сын, их скрытый сердечный диалог на протяжении всего фильма.
Кадр из фильма «Ангел в тюбетейке»
В картине «Атамекен» – уж совсем не до романтики, дед с внуком едут на поиск могилы погибшего во время войны сына. В одном поезде соседствуют, по сути, смерть и жизнь, история и современность, несколько поколений людей. Эта долгая дорога по казахской степи становится авторским размышлением и спором о вечности и тленности жизни, о человеке и его роли в ней. В финале старик с внуком радостно обнимают друг друга и камера (Мурат Айманов) нетрадиционно заканчивает изображение планом сзади двух макушек. Но от того, что в кадре остаются белая (седая) и черная (мальчишеская) головы сердце сжимается и стучит сильнее от мощного заложенного образа сплоченности в любви поколения к поколению, необходимости друг к другу, невозможности друг без друга. И побеждает смерть – войну и гибель сына и отца – любовь, которая по Шакену Айманову есть жизнь, ее продолжение в сильном, молодом поколении.
Один – за всех
В народной любви – слава Шакена Айманова сравнима разве что с популярностью того же безбородого обманщика, в роли которого выступил он сам в 1963 году. И не зря – оба равные друг другу – кто в кино, а кто в народных поверьях - но совместно борющиеся с помощью едкой сатиры и фирменной ухмылки с невежеством, глупостью и отсталостью времени. Созданный им в собственном фильме образ Алдара-Косе кажется таким родным и знакомым в каждом его быстром узнаваемом движении, обороте головы, мимике подвижного, усеченного живыми морщинами лица, но вместе с тем - он другой, такой непохожий на свой фольклорный прототип.
.jpg)
Кадр из фильма «Алдар Косе»
Врезается в память сцена из фильма, где он одиноким суфием стоит в полоборота в центре степной безбрежной стихии и взглядом современника-шестидесятника с грустью и улыбкой смотрит сквозь время. В его облике нет ничего сказочного – отсутствует театральный грим, в одежде – белая вневременная рубаха, живая природа и застывшая одинокая фигура. В этом портрете – больше трагичности, чем комичности, больше непонятости, чем обожания, одиночества, чем толпы собратьев, грусти, чем смеха. И что-то в этой картинке не сходится с привычным обожаемым всеми и веселым балагуром Шакеном Аймановым. Слишком личностно и серьезно он себя обозначил здесь и определил свой путь – помогать людям любить жизнь и идти с этим служением со всеми, но одному.
Но почему все-таки одному? Когда в той же картине «Алдар-Косе», если исключить начало и финал, герой всегда находится с людьми – и прекрасную Карашаш спасает от любвеобильного бая, бедным раздает все, что имеет, народ ему благодарен и ходит за ним по пятам. И все же в каждой сцене, где он со всеми, его герой всегда стоит как бы над происходящим, и как бы не балагурил или издевался над миром сытых в творческом айтысе при помощи своего сочного и разящего: «Ээээээ!», он не дает ощущение гармоничного союза быть со всеми. Один – за всех, на все-таки Один. Его любят и ценят как помощника, но кто участвует в его жизни? Карашаш предпочла другого, бедный люд с подарками вернулся к своим семьям, с богатыми ему не по пути. Да и в финале все роздано - остается без денег, шубы, семьи, почитателей. Один в безбрежности степи и…камера близко всматривается в лицо героя, чтобы отчетливо обозначить чувства и боль снова не за себя, а за тех, других.
Путеводитель Человеческого сердца
Шакен Айманов из тех режиссеров, для которого не просто нужны, а важны герои и актеры. Создавая свой мир на экране, он лепит или рисует его с помощью ярчайшей палитры человеческих качеств и характеров, где каждый герой – это цвет, свет, яркая, неповторимая эмоция и нравственное качество в общей мозаике его человеческой комедии в кино. Бальзак в казахском игровом кино, он смело высмеивает маленькие слабости и большие пороки, чтобы ярче выделить сильные волевые черты своих любимых героев. И в его комедии, как и у французского романиста, больше драматичности, а подчас и трагичности, бытовой стороны жизни и среза общества. Но в отличие от Бальзака, который всегда несколько свысока смотрел на своих героев, Шакен Айманов всегда рядом с ними, всегда внутри каждого, столь сильна в его творчестве болевая человеческая составляющая – сопереживание. В каждом фильме чуть ли не кожей чувствуются его отеческое отношение. И потому каждый даже второстепенный герой в его фильмах далек от шаблонности, в каждом – свой особый световой эмоциональный и жизненный поток. Елюбай Умурзаков, Амина Умурзакова, Юрий Померанцев, Асанали Ашимов, Фарида Шарипова и др.- создают неповторимые, запоминающиеся образы маленьких, но трогательных, нежных, чувствительных героев, ценящих и любящих жизнь, дарящих свои чувства и сердца другим.
Но, снова вспоминая туже красавицу Карашаш, которую грустный хитрец бережно несет на руках и, нехотя передает другому, видится скрытое режиссера – здесь не создателя человеческих характеров, или мудрого старика-сатирика, а молодого лирического певца-трубадура с восхищенными глазами воспевающего в своем кинотворчестве красоту и свет человеческого сердца.
И потому, как он из рук в руки передает девушку, остается намертво крепко стоять один на своей земле - вопреки всем личным утратам, в переживании за всех – вижу именно таким Шакена Айманова - молодым, восхищенным, улыбающимся романтиком – рулевым, в послевоенное время смело поднявшимся на капитанский мостик и потянувшим за собой в неизведанное пространство нового искусства только строящуюся национальную киноармаду в путь - к человеческому сердцу.
Нет комментариев, оставьте первый
, чтобы оставить комментарий