Режиссеры из «Жургеновки». Часть 3

7 Августа, 2015
Flyin_Hi
5 018
5

История циклична. На смену одного поколения приходит новое. Именитые мастера передают свои знания и опыт молодым. Именно такой процесс происходит сейчас в становлении казахстанского кинематографа. И мы продолжаем наш цикл, освещающий эту новую генерацию режиссеров.

Нашим сегодняшним гостем является режиссер игрового кино Анастасия Старчикова.

«Фобия» (к/м, 2011-2012)
«Реставрация» (к/м, 2012)
«Бармалеи» (к/м, 2013)
«Гангста» (к/м, 2013)
«Сахарная голова» (к/м, 2013-2014)
«Красный дракон» (к/м, 2014)
«Человек милосердия» (к/м, 2014)
«Ловец снов» (к/м, 2014)
«Звездочет» (к/м, 2015)
«Однажды случается жизнь» (к/м, 2015)

Настя, первый наш вопрос. Как и почему ты пришла в сферу кино? Как зародилась эта мысль – учиться на режиссера?

С самого детства и до самой юности меня рвало на части в выборе профессии: от патологоанатома и космонавта до парикмахера с химическими завитушками. Если я побывала на «барахолке», мне хотелось быть продавщицей вещей, если в цирке, то я непременно хотела работать дрессировщицей тигров. В общем, нестабильный ребёнок, коим являюсь, и по сей день. А однажды просто проснулась с мыслью о том, что я должна связать свою жизнь с театром и кино, ведь только в этих сферах я могу воплотить все свои фантазии. В 2009 году я «наступила на горло» застенчивому интроверту, глубоко засевшему внутри меня, и решила учиться актёрскому мастерству у актера Андрея Кочинова. Этот замечательный человек и окунул меня в мир театра. В 2010 году мы вместе с Андреем снялись в двух художественных фильмах Дениса Куклина и Льва Мариупольского «Два пистолета: неуловимый Бриллиант» и «Олимпиада грабителей» - тогда я и познакомилась с «кухней» кино. Надо отметить, что за всё последующее время работы в кино, первый опыт был самый незабываемый! Что-то унесло меня в воспоминания. В общем, примерно так я и пришла в кино. В прямом смысле (смеется.).

Очень интересно. Но до этого тебя, наверное, вдохновляли какие-то фильмы? Или режиссеры?

Да, конечно. Вообще, я очень люблю смотреть правдивое кино, если даже оно субъективно и идет вразрез с цензурой и моралью. Например, это фильмы Быкова, Звягинцева, Сегала, Буслова, Вырыпаева, Литвиновой и Муратовой, Ержанова и Байгазина. Также я большая поклонница Тарковского, Бергмана, Калатозова и Пелешяна. Пожалуй, последний фильм, который потряс моё воображение, был «Метрополис» Фрица Ланга. Этот фантастический, во всех пониманиях, фильм снят в 1927 году с неимоверными спецэффектами. После его просмотра вся продукция жанра «фантастика» и «фэнтези» просто обесценились для меня. Рассказывать о фильме можно долго и взахлеб, но лучше его посмотреть.

А про что твои фильмы? Они тоже жесткие и правдивые?

Мои фильмы про меня. Я – кинематографическая эгоцентристка. Но с первого курса мастер учил нас снимать «собственно пережитое». Не знаю, может ли это быть кому-то интересным, кроме моих родителей… Я стараюсь быть лакмусовой бумажкой и рассказать свою историю как можно интереснее, чтобы зритель подумал, что я – это он. Деспотично как-то звучит, согласна.

И, наверняка, у тебя есть своя собственная философия кино?

А я взяла манеру у Чехова – он писал про «маленьких» людей, а я снимаю. Мне не очень интересно, что творится в «верхах», но думаю, что об этом надо снимать что-то жутко пафосное и ни в коем случае не допускать сарказма и критики. А я люблю иронию, сатиру и сарказм. Как в жизни, так и в кино.

Что ты думаешь о сегодняшнем положении кинематографии в Казахстане?

О мертвом либо хорошо, либо никак. Но по секрету скажу, что очень надеюсь на своё поколение «неравнодушных». И на Ержанова с Байгазиным. Еще я люблю фильмы своего мастера. Но он – мэтр, ему легко, а мы «зеленые» – барахтаемся. Это всё.

Тогда расскажи о своем мастере. В прошлый раз Диас очень любопытно рассказал о Сатыбалды Нарымбетове.

О, мой мастер – это мой крестный папа! Сатыбалды Жалелович – очень добрый и честный человек. Он хмурит лоб, когда нас ругает, но при этом глаза добрые-добрые, и он улыбается! Мне кажется, это у него такая психология, потому что студенты сразу понимают, в чём их «косяк», но они все равно остаются в доброй дружбе с мастером. Несмотря на то, что Сакен-ага имеет колоссальный опыт в написании сценариев и в съемках кино, и его можно назвать «матёрым» режиссёром, он остаётся очень скромным человеком. В хорошем смысле скромным. За пять лет он не навязал своим студентам ни одного своего фильма. Более того, мы «клешнями» тянем из мастера фильмы, которых нет в сети. А фильмы, надо сказать, чудеснейшие! Вот какой Сакен-ага человек – такие у него и фильмы. Честные и мудрые. Они смотрятся, не моргая, на одном дыхании, а потом еще обдумываются месяцами. Не знаю, какие мы у него, а он у нас – самый лучший. Мастер!

А что думаешь вообще об академии? Помогла ли академия в твоем становлении?

В академии искусств, в первую очередь, я благодарна своим преподавателям за интерес и знания, которые они подарили мне. Таких людей совсем не много, но они на вес золота! Даже если курс лекций по какому-либо предмету уже закончен, я остаюсь в крепкой дружбе со всеми преподавателями. Также в академии студентам, желающим развиваться, прививают хороший вкус. Но это, опять же, золотые, единичные мастера, «сэнсэи». Обучаясь в академии, во мне появился дух противоречивости, борьбы. Я не могу оставаться в стороне, когда границы между плохим и хорошим начинают смываться. Надо бороться.

Что ты думаешь о критике? Как к ней относишься?

Внешне я очень терпеливо и адекватно переношу объективную критику. Но по поводу моих фильмов мне никто не дает этой самой объективности. Не знаю, почему. Боятся обидеть, наверное (смеется.). Я и обижусь, но виду не подам. Вынесу урок и постараюсь не наступать на эти грабли.

Хорошая позиция. А для кого снимаешь – для себя или для зрителей?

Снимаю с мыслями о том, что это должно быть интересно зрителю. А когда смотрю готовый продукт, понимаю, что для себя. Ай-ай-ай. Эгоцентризм-то зашкаливает.

Это нормально для творческого человека. Как ты думаешь, кто сейчас – герой нашего времени?

Герой нашего времени… Это тяжелый вопрос. Так всё смешалось сейчас. Суета в жизни и мыслях, полный непорядок, педантизм равен занудству, храбрость идет под руку с тщеславием. Хочется сказать словами героини Ренаты Литвиновой из фильма «Три истории»: «Я не люблю мужчин, я не люблю женщин, я не люблю детей. Этой планете я поставила бы ноль». Не знаю, кто сейчас – герой нашего времени.

Не очень оптимистично. Тогда давай возьмём шире: что думаешь по поводу сегодняшнего Казахстана? Стакан наполовину полон или пуст?

По поводу современного Казахстана – стакан наполовину Пруст! Всё так модерново. Гонимся за какими-то веяниями, не буду говорить, какими, а то меня порвут на части. Лучше бы своё развивали. Подглядывали, конечно, куда же без вуайеризма, но, чтобы без франшиз и лицензий. Хотя, всегда легко рассуждать, сидя за компьютерным столом. Я же не знаю что там, в канцелярии-то небесной происходит.

Что тебя сейчас больше всего волнует?

Если говорить локально, то меня сейчас волнует дипломная работа и всё, что с ней связано. А если говорить обо мне как о женщине с глобальными мыслями, то, естественно, в голове вертится миллион проблем и их решение. Мне очень жалко нищих людей, например. Их называют бомжами и люмпенами. Многие остаются без крыши над головой и работы по собственной лени. Горбатого правит лишь могила, и то, не всегда. Но научить и дать шанс стоило бы. Я не знаю, как решаются проблемы такого масштаба.

Ты в этом году заканчиваешь академию. Будешь снимать дипломную. Уже знаешь, про что будешь снимать? И вообще, каково это – осознавать, что пять лет учебы позади?

Сценарий для дипломной работы написан, но меня как человека сомневающегося посетила мысль о том, что надо бы иметь ещё парочку сценариев, чтобы выбрать лучший. Или хотя бы наименее плохой. Это подтверждает мои слова о ребяческой нестабильности. Поэтому, всё лето я судорожно перечитываю литературу в поисках героев и историй. Четыре года обучения шли размеренно и даже как-то хронологически запутанно. На первом курсе я кричала, что «сделаю» этот кинематограф, сниму шикарнейший фильм, зазнаюсь и умру, подавившись золотой монетой. К последнему курсу у меня трясутся колени, появляются вопросы типа: «а что я могу рассказать миру, и не забьют ли меня камнями после этого». В итоге, мне 22, а я еще даже не Кустурица. Жаль, что здесь нельзя ставить смайлики, чтобы не сложилось дурное мнение.

Не сложится, не бойся. А вообще, какие фильмы ты хотела бы снимать в будущем?

В будущем я хотела бы снять такое кино, которое бы могли критиковать Борецкий и Гордон.

Неплохо. Существует ли у нас цензура? Каким должны быть взаимоотношения художника и власти?

Моё мнение сугубо субъективно (это я заранее открещиваюсь от здравого смысла). Поэтому я сейчас «раскудахтаюсь» и скажу, что власть должна смотреть на работу настоящих (!) художников, фильтруя увиденное: портреты тушью – направо, шаржи – налево. А художники не должны… как бы это мягче сказать, стелиться под власть (всё равно грубо прозвучало). Власть в тандеме с художниками красит земной шар то в белый, то в чёрный. Я уже даже устала печалиться по этому поводу.

Я знаю, ты мастеришь много интересных игрушек, фигур. Это твое хобби?

Да, я очень люблю лепить из глины. Это такая отдушина. Я не знаю, как у других, но я, когда что-то слышу: будь-то диалог или лекция, чтение книги или внутренний монолог, то всё сразу визуализирую в голове. Мне так легче не отвлекаться от смысла. И нередко фантазия рисует всякие необычные образы, иногда чудовищ. Рисовать я не умею, жаль, глаз плоский. А вот слепить монстра из фантазий – это за милую душу. Балуюсь так.

Ты еще играешь в театре. Это дает какое-то преимущество?

Театр, театр! Тут попахивает раздвоением личности. Люблю играть на сцене. Там я в чужом теле, с чужим лицом, но своей головой. Мне нравится, когда на меня смотрят и слушают меня. Пользуясь этим вниманием, я могу в live-режиме что-то хорошее донести зрителю. Если кино – это коллективная работа, и продукт выходит соответствующим, то в театре, несмотря на то, что рядом партнёры и это тоже коллектив, я сама могу окрасить свою героиню. Тем самым передать то, что пожелаю. На сцене опустошаешь все свои ментальные «резервуарчики», а зритель наполняет их своей энергетикой. Всё вживую, всё взаправдашнее. Но театр и кино стараюсь не смешивать. Театральный опыт лишь даёт мне на съемочной площадке раскрепощение. Я очень плохой организатор, у меня не получается заставить себя управлять людьми, даже если я главная. А так, надел маску тирана, и р-раз! Ты уже «гитлер» и орёшь на гаффера (главный осветитель – возглавляет группу, отвечающую во время съемок за освещение и другие вопросы, связанные с электроприборами – Прим. Ред.) за разбитый светильник. По делу. А дома вечером оправдываешь себя: мол, это же была не ты, ты не такая.

Отлично. Твои планы на будущее?

В будущее я смотрю с «широко закрытыми глазами». Закрываю их я от ужаса. Мне страшно от того, что сейчас нет ничего стабильного. В моей группе учится 21 человек. Теоретически, это получается 21 режиссер игрового кино. Нас будут «топить», как ненужных котят. А я «женщина слабая, беззащитная»… Но я держу марочку оптимиста. Поэтому, скрестив пальцы, надеюсь и стараюсь.

И последнее. Твои пожелания наши читателям и зрителям.

Читателю, если он дочитал до конца разведённую тут мной демагогию, я хочу сказать спасибо и попросить не судить строго абсурд нестабильного ребёнка. Каждому хочется пожелать искренности, это залог многого в жизни. А ещё терпения и удачи.

Смотрим работы Насти:

«Звездочет»