Сергей Литовченко: Убил человека – убил всё человечество. Хотели такое вот донести…
«Однажды в кино» - совместный проект Казахстанской Медиа Академии и кинопортала Brod.kz.
Как создаются киносценарии? Как был написан сериал «5:32»? И что посмотреть, чтобы начать писать сценарии для кино? Со сценаристом Сергеем Литовченко поговорил выпускник КМА Даниэль Агляметдинов.
-Здравствуйте, Сергей! Мы очень рады видеть Вас на нашей телепередаче. В Вашей копилке очень много разных сценариев. Всегда ли Вы хотели быть сценаристом?
-Я учился в Жургенова с 2009 по 2014 год, на режиссёра кино и телевидения. По ходу учёбы на 3 курсе меня пригласили поработать над одним телевизионным проектом, «Вузеры». Там я работал, написал несколько серий и мне, в принципе, понравилось. Меня стали приглашать дальше. В планах у меня, конечно, и снимать, и писать, работать дальше.
-Вы являетесь сценаристом многих сериалов. «5:32» стал очень популярен среди молодёжи. Можете назвать причину?
- Это уже сложный вопрос. Когда мы с Алишером Утевым собирались, он мне сказал так: «Я не знаю, зайдёт он или нет». Но по ходу работы, по ходу процесса написания, мы начали понимать, что в принципе, этот жанр у нас в Казахстане абсолютно не...после выхода стали говорить, что такое впервые. А это абсолютно не впервые. Были подобные сериалы, просто они не имели такого резонанса. Я думаю, это связано с формой, которую выбрал Алишер: она очень откровенная, эпатажная, местами жестокая. Возможно, до этого так никто не делал.
Я присутствовал при всех репетициях, при всех процессах подготовки. Мы писали сценарий, а в соседней комнате на столе лежала девушка и гримеры делали на ней ожоги. Мы с ним пишем сценарий, через время заходит гримёр и говорит: «Алишер, можно Вас?» Алишер заходит и говорит: «Мне не нравится. Нужно более-более, вот так и так». Через час опять заходит девушка и спрашивает: «Может быть вот так?» «Да, вот сейчас уже лучше».
Именно этот подход к аутентичности, к правде, к максимальному реализму, возможно вызвал такой отклик в сердцах зрителей.
- 90-е, кровь, насилие. Детей лучше держать подальше от всего этого? Сложно ли работать с таким сценарием?
- Да нет, это твоя работа, твоё ремесло. Здесь, конечно, нужно понимать грань между правдой и художественным вымыслом. Правда совсем бывает неприятной. Когда была премьера «5:32» появился вопрос из зала: «Почему так много мата и почему всё так кроваво и жестоко?» Алишер, мне кажется, правильно ответил. Он сказал: «Я общался с настоящими следователями. И, поверьте мне, всё было гораздо страшнее и гораздо мрачнее».
Например, так называемые «Санитары красных фонарей». Это были три маньяка, которые съели десять девушек. Мы понимали, что не можем всё показать. Немножечко их переделали, перелопатили. Сделали более собирательный образ, уменьшили количество жертв и очень многое оставили за кадром.
Задача сценариста: залазить в голову режиссёра и доставать оттуда те образы, которые он хочет.
Были моменты, когда я писал сцены и Алишер говорил: «Ну, вот, как-то слишком филигранно, вежливо, аккуратно. Полицейские не могут так разговаривать. Может более хлёстко, правдиво? Более жизненно».
Это его видение – видение режиссёра. А видение режиссёра нужно уважать.
- Как вы начали работать с Алишером?
- Мы с ним играли в КВН, мы пересекались. Видите ли, я играл в КВН в 2009 году, Алишер тоже играл, и мы где-то пересеклись. Была лига алматинская, и в Астане была региональная. Где-то пересекались. У него была команда КВН, и у меня была команда КВН.
Потом он ушёл в кино. Они сделали «Бизнес по-казахски» первую часть. Он стал хитом и Алишер сделал фильм «Брат или брак» первую часть. Её снимал Ернар Нургалиев. Так как я с ним работал на телевидении до этого, он меня пригласил там какие-то сцены помочь доработать. Там сдружились с Алишером.
- Сложно ли с Алишером совладать в каких-то творческих вопросах? Оба ведь творческие личности, спорили – наверное - когда-нибудь о чём-то…
- Ну, такого явного спора нет. Здесь очень тонкая грань, я согласен, да.
Есть режиссёры, с которыми я работал. Вот с ними я сажусь и говорю: «Чего ты хочешь?» Он мне говорит: «Вот, я хочу, чтобы этот кадр или эта сцена были такими». И тогда я что-то предлагаю: «А давай герой будет вот такой» и они могут согласиться с первого же моего варианта.
Алишеру я могу предложить десять? и он примет только 11 мой вариант. Только в чём разница, вот и всё. Мы никогда не спорим. Я говорю: «Алишер, а может быть вот так?» Он говорит: «Да, прикольно».
Главный постулат: «Не можешь предложить лучше – молчи».
- Когда Вы видите итоговую картинку и сравниваете с тем, что у Вас было в голове, в Ваших фантазиях. Вы разочаровываетесь в большинстве случаев или думаете: «Да, это то, что я хотел увидеть»?
- Мне кажется, никогда не будет так, как тебе понравится. Никогда не будет так, что ты скажешь: «Вот, именно то, что я хотел».
Я не всегда рад тому, что получается. Но это мой взгляд, моя проблема. Наверное, если ты скажешь: «О, всё здорово, так и должно было быть», то ты перестанешь развиваться.
Ты можешь всё досконально писать: «В ёё глазах отражалось переживание того, что она чувствовала. В луже отражалось облако». Откуда ты знаешь, какое завтра будет небо? Придёт ли актёр на площадку выспавшийся? Всё ли хорошо у него в семье? Откуда ты знаешь, придёт ли оператор в хорошем настроении и снимет ли так, как ты хочешь?
Это всё счастливое стечение обстоятельств. Если всё складывается удачно, то, наверное, всё будет максимально хорошо.
Алишер мне сразу рассказывал: «Когда ты приезжаешь на площадку, 60% кадра даёт локация». А если плохо работает у тебя локейшн-менеджер, он находит тебе плохие локации. И у тебя здесь -5%, там -10%, тут -15% и из всего твоего запроса остаётся 30%. Нужно хотя бы 80% держать.
- У Вас вдохновение появляется само по себе или как-то иначе? Гонорар, например.
- Ничего подобного. На «5:32» я очень мало заработал. Это просто было уважение к автору, своеобразный челлендж и портфолио. Поработав на 2х проектах с Алишером, я уже могу где-то на других проектах поднять тарифы.
А насчёт вдохновения, это немножечко такое, в какой-то степени позёрство. Вот скажут человеку: «Пойдём работать», а он тебе ответит: «Ой, ты знаешь, у меня нет вдохновения». Актёр скажет: «Так, съёмочная группа, сегодня не будем снимать, у меня сегодня вдохновения нет».
Есть такой режиссёр, мне рассказывали, он мог прийти на площадку в 5 утра, собирается съёмочная группа в 40 человек, а он говорит: «Нет, мне не нравится солнце сегодня, не будем снимать». Все сворачиваются. Это такое вот, творческое позёрство.
Творческие люди, они же немножко такие, чуть-чуть чудаки. Они же для обывателя неадекватные, больные люди. В какой-то степени — это правда, потому что кому это нужно, кроме тебя.
Это немного безответственно, когда тебя ждёт целая съёмочная группа. Если ты поэт, прозаик, хоть завдохновляйся, пять лет пиши, но ты один. Или «Бурлаки на Волге» писались 7 лет. Вот он не мог её закончить. Но ты один художник, у тебя один холст. А в кино производство такое, мне кажется, не прокатит. У тебя там люди, бюджет заложен.
Кино - очень дорогое удовольствие.
- Вы активно участвуете в съёмочном процессе?
- Я там особо не нужен, потому что, когда работаешь с Алишером, он соавтор сценария и всё понимает: о, вот эту сцену так сниму, а эту вот так. Всё, я там не нужен. Но были случаи, когда: «Сергей, у нас проблемы на площадке, приедь, пожалуйста». Приезжаю и спрашиваю: «Что случилось?» «Вот, мы не можем понять эту фразу, этот диалог» «Ну, давайте разбираться».
Ну, я уже не вижу себя на площадке, 21 век, можно просто голосовое уже прислать или сообщение. Опять же, сценарист на площадке, зачем я там нужен? Есть ведь режиссёр.
Самое страшное в кино сейчас, как мне кажется, что пропала грань между профессионалом и полупрофессионалом.
- Вы пишете сценарий и у Вас всё идёт хорошо, а тут вдруг “бац” и тупик. Как Вы выходите из такой ситуации?
- Были такие моменты, да. Мы могли сидеть в офисе и думать 7 часов над какой-нибудь одной-двумя сценами. Ловим ступор. Я говорю: «Давай, наверное, на сегодня всё, баста. Я пойду сейчас в парк, послушаю какую-нибудь книгу, подышу свежим воздухом и вечером я тебе скину 3-5 вариантов этой сцены».
Можем позвать какого-нибудь другого сценариста, спросить совета, помощи. Тоже нормально. Но это как дружеский жест.
Вот в «5:32» было много ступоров. Потому что жанр “детектив” уже чуть-чуть очень заезженный. По-моему, виновата Агата Кристи, она придумала 7 таких сюжетов, и сама же этот жанр похоронила: когда убийца тот, на кого не подумаешь, когда убийца сам детектив, когда убийцы все, когда убийца зритель, когда убийца Бог и т.д.
Кажется, 8 вариант предложил Достоевский, когда знаешь, что убийца Раскольников, но что с ним будет дальше, не знаешь. 9 кажется нет. Мы уже знаем, у нас есть набор штампов и как бы ты не писал, кто-то будет убийцей.
Мы решили, что не будем выделываться и убийцу будем знать заранее. А интересно будет зрителю смотреть, как детектив поймает этого убийцу? Это был, наверное, самый оптимальный вариант.
- У Вас ведь широкое видение киноиндустрии. Есть ведь фильмы, которые Вам безумно нравятся?
- Давайте, через запятую: «Космическая Одиссея 2001», «Список Шиндлера», «Зелёная миля», «Побег из Шоушенка», «Форест Гамп». Это из американских. Теперь из советских или российских: «Андрей Рублёв», «Иди и смотри» – это фильм про ад на Земле, лучший фильм о войне, Андрей Звягинцев – либо «Возвращение», либо «Елена», «Как я провёл этим летом». Из французских: Роберт Брессон бессмертен, я вообще люблю Роберта Брессона, это самый лучший для меня кинематографист, потому что он вне всего, он вне зрителя, вне продюссеров, вне премий. Как будто бы снимал по необходимости. Это фильмы «Деньги», посмотрите «Карманник», «Приговорённый к смерти бежал», «Дневник сельского священника». Из итальянцев Антониони очень люблю пересматривать, он прям про нас.
Много-много могу перечислять, я вообще киноман, очень люблю кино.
- От студентов Медиа Академии есть вопрос, который их очень интересует: «Почему название именно «5:32»?
- Мы долго думали над названием, там всё упиралось в банальности: «Жол», «Кара Жол», «Дорога», «Чёрная дорога», «Убийства». Искали какое-то казахское слово, чтобы оно было трендовое, франшизное.
Но Алишер очень верующий человек: «5:32» – это 5 сура, 32 аят. Не помню дословно, но звучит так: «Убил человека – убил всё человечество». Хотели такое вот донести, что не убий. Нельзя убивать людей.
- Сергей, спасибо Вам большое за интервью! Я желаю Вам удачи в ваших проектах!
Нет комментариев, оставьте первый
, чтобы оставить комментарий