«Любовь» Гаспара Ноэ: теперь мы видели всё
Перешёл свой экватор второй фестиваль авторского кино «Clique». Был показан ряд интересных работ. Однако самым долгожданным и интригующим из них была новая картина нашумевшего аргентинского режиссера Гаспара Ноэ «Любовь».
Интерес вокруг фильма неспроста, так как с самого начало создателями было заявлено, что это двухчасовой порнофильм. Да еще и в 3D. И действительно. Количество эротических и сексуальных сцен занимает больше половины экранного времени. Все показано крупным планом, смачно, долго, со всеми деталями, подробностями и нюансами. Даже у самого спокойного человека со свободными взглядами это вызывает не что иное, как шок или, по крайней мере, неудобство. Особенно, если ты смотришь данное творение в большом зале кинотеатра «Арман», где вместе с тобой сидят еще триста человек, среди которых и люди в возрасте. Однако чего греха таить, все ради этого и пришли.
Назвать новый опус Гаспара Ноэ фильмом достаточно сложно. Отсутствуют многие элементы, присущие понятию «фильм» в классическом его понимании: выстроенная драматургия, сюжетный нарратив, смыслообразующая конструкция. Нет начала и конца. Некая фабула, конечно, есть, но она до банальности проста: Мерфи (роль сыграл дебютант в кино Карл Глусман) просыпается в постели рядом с худой блондинкой Оми (Клара Кристин), его нынешней подружкой и по совместительству матерью его ребенка по имени Гаспар (вот совпадение). Парень живет в наркотическом опьянении и не помнит, что же произошло вчера, но все еще любит свою бывшую девушку Электру (Аоми Муйок – также дебютантка). И именно в этот момент ему звонит обеспокоенная мать Электры (не появляется в фильме, слышим только голос по телефону), чтобы сообщить, что она бесследно исчезла несколько месяцев назад. Мерфи начинает вспоминать и рефлексировать. Начинаются сексуальные приключения…
«Любовь» по всем фронтам не фильм, а скорее кинематографический эксперимент. Если принять данный факт, то отпадают все претензии: отсутствие структуры, смысла, логики, вкуса и даже претенциозное название. Ведь основная цель эксперимента не в использовании протоптанных мест и эксплуатации готовых шаблонов, а поиск авангардных кино-инструментов, которые анатомировали бы новые грани седьмого искусства. Временами на грани безвкусия и фола. На этом поприще Ноэ преуспел. Его работы в своё время были прорывами в мире кино - если «Вход в пустоту» показывал возможности кинокамеры, то «Необратимость» исследовала грани эмоционального восприятия. «Любовь» же раскрывает сексуальную, чувственную сторону человека. Это тема сквозила во всех ранних фильмах аргентинца, и здесь раскрылась полностью. Причём во всех смыслах: Мерфи занимается сексом физиологически, а Электра психологически. Они мучают друг друга.
Использование откровенных, сексуальных сцен в кино - не открытие. Это можно делать изящно, как Бертолуччи в фильме «Мечтатели», как французские режиссёры периода «новой волны». Или можно делать неуклюже, как непосредственно делается в порнофильмах. Даже если это табуированная тема, в последнее время откровенные сцены никого не шокируют, не интересуют. Это в нашей пуританской стране кого-то еще бросает в дрожь при виде спускающихся штанов. Тема давно пройдена на Западе. Аксиому подтверждает факт освистания фильма на Каннском кинофестивале, где он показывался вне конкурса. С приходом «Любви» на использование секса в кино можно поставить жирную точку. Теперь мы видели всё, что хотели. Да еще и в 3D. Откровенные сцены исчерпали себя.
Многие сравнивают творение Гаспара Ноэ с фильмом Ларса фон Триера «Нимфоманка». Похожие черты есть – обилие секса в кадре, откровенный эпатаж и бьющая в лоб провокация. Однако между ними есть заметная разница. «Нимфоманка» - настоящее произведение искусства, оперирующее культурными отсылками, с мощной драматургической основой и философским подтекстом. «Любовь» - красивая, но все же простая игрушка. У фон Триера превалирует история, у Ноэ изображение. «Нимфоманка», являясь глубокой работой, выигрывает своей цельностью и органичностью. Силы не равны. А вот векторы направления похожи – в новое кинематографическое пространство.
Интересен один факт: два самых интересных режиссера почти одновременно взялись делать свои фильмы на схожую тему. И дело не только в эпатаже. Ясно, что они, ища новый киноязык, пришли к выводу, что сейчас более-менее перспективной площадкой для экспериментов в кино является тема секса. Два режиссера довели своими опытами эту границу до невозможного и закрыли ее. «Нимфоманка» исчерпала внутреннею сторону секса, ее морально-нравственные, психологические аспекты, а «Любовь» внешние, физиологические. Теперь мы видели всё, что могли.
«Любовь» показательна своей слабостью и скучностью, она иллюстрирует падение нынешнего кинематографа. Коммерческое кино, как проститутка (продажа самого себя), арт-хаус как онанирование (удовлетворение самого себя). Эпоха великого кино кончается. И «Любовь» видимо последний вагон в этом уходящем поезде. Остается только одно – продолжать искать новые формы, стили, границы. Кино не должно умереть.
Надеюсь, что мы еще ничего не видели.
В кино ходил Баглан Кудайберлиев
Оцените рецензию
Нет комментариев, оставьте первый
, чтобы оставить комментарий