Эксперименты Фархата Шарипова
Сценарист и режиссер Фархат Шарипов о судьбе «Розовой лошади», о новом, «совсем навороченном» фильме и о страхах любого режиссера.
На какой стадии находится фильм? («Инопланетяне ни при чем»)
Фильм находится на стадии монтажа. Сейчас мы еще делаем черновой монтаж.
Когда предполагается выход картины на экраны?
Зрители увидят его в кинотеатре уже в декабре 2014.
В интернете есть видео, в котором ты говоришь, что после «Розового зайца» будет «Розовая лошадь». Можешь это прокомментировать?
Под «Розовую лошадь» написан проект, есть тритмент. Но проект требует больших затрат, он коммерческий абсолютно. В нем нет ничего особенного, просто, как сиквел. В планах он был, но пока что бюджета нет.
Прошло несколько лет после премьеры «Розового зайца». Ты что-то переосмыслил, переоценил и может, изменил?
Вряд ли бы я стал что-то менять. Менять прошлое это безумие. Все было как было. На тот момент это была документация того времени.
Любое игровое кино это субъективный взгляд режиссера. Для кого-то это некая сублимация: тот творит, потому что он не может молчать, он трансформирует реальность и пропускает ее через себя. А у кого-то это целая философия, есть сверх-задача что-то донести до зрителя своей работой. Если условно поделить на две категории режиссеров, то к кому ты себя отнесешь?
Любой фильм это какое-то откровение, какая-то философия. Единственное, что нужно отделить это авторство сценария и режиссуру. Потому что сценарист, он придумывает историю, а режиссер ее просто рассказывает. Поэтому изначально первый автор это сценарист, и наверное, я как сценарист все-таки хотел бы нести какую-то философию, какую-то идею, какое-то мировоззрение. Как режиссеру мне остается просто очень подробно раскрыть эту историю, преподнести ее для зрителя более понятно.
Кино к чему-то побуждает людей, подталкивает. Ты собираешься включать в свои фильмы какую-то социальную составляющую, воспитывать зрителя?
Дело в авторской ответственности, каждый автор должен четко понимать, что выпуская какую-то информацию, она в любом случае будет влиять на сознание того, кто ее принимает. Ученые уже давно объяснили, что аудио-визуальное восприятие информации это самое усваиваемое и легко оседаемое в памяти человека, это 70% информации. Поэтому фильмы, передачи, телевидение, интернет и прочее является основной составляющей, которая наполняет сознание людей. Ну и, при всем при этом нужно, конечно, осознавать ответственность за все то, что ты делаешь.
Кто твои идеалы в кино?
Киноклассики, их огромное количество. Культовые режиссеры несут в себе частичку душевного мира, они и являются моими идеалами. Но вкусы меняются, меняется мировоззрение, а вслед за ними любимые режиссеры, авторы. Но всегда остается фундаментальная классика. Феллини мне очень нравится.
Вызывает ли у тебя восторг что-либо из казахстанского кино?
Ну, это же коллеги все, соратники, друзья по цеху. Поэтому всегда очень трепетно отношусь и переживаю за то, как это получается.
Это переживания за близких людей или за искусство?
У нас не так много кинодеятелей в плане рабочей группы: операторы, звукорежиссеры, художники, просто рабочие. И когда какая-то съемочная группа выезжает на площадку и начинает снимать кино, то ты в любом случае начинаешь сопереживать людям, потому что ты знаешь, какой это большой труд. Это говорит не о конкретных переживаниях за друга – режиссера, а больше за то, что это коллективная работа, коллективное усилие, и оно потом должно, в конце концов, попасть на экраны в том виде, в каком должно попасть. Хотелось бы, чтобы это все происходило по первоначальному замыслу.
Ты параллельно учился на факультете режиссуры и звукорежиссуры. Как так получилось?
Нет, на самом деле меня отчислили с факультета режиссуры, я заканчивал звукорежиссуру в 2007 году, у меня красный диплом. Потом я ездил в Штаты на стажировку. Это была workshop практика, а не учеба, потому что учеба, она гораздо глубже и полноценнее. Мы все туда поехали с каким-то образованием базовым, со своим багажом, поэтому это все-таки была стажировка, на английском такое называется workshop.
Что бы ты советовал перенять казахстанской школе из этого?
Мы проходили курс фильм-мейкинга, который включал в себя и продюсирование, и сценарное дело, и операторское дело и даже актерское мастерство. Всего понемногу, и скорее там больше давали саму систему обучения, нам давали конкретные методички, по которым ребята обучаются и обозначали темы, тем самым, мы увидели воочию, как работает американская школа кино. А у нас в Казахстане нет такого широкого спектра специалистов кино.
Что происходит в казахстанском кино?
По технике съемок голливудская база и казахская база в принципе не отличается: что Кэмерон снимает на EPIC, что у нас они в свободном доступе. Вопрос только в наличии специалистов и бюджете, в рабочей силе. А по качеству съемок мы вполне можем не уступать всему миру, потому что мы владеем этой аппаратурой. Что касается спецэффектов и графики – это другой вопрос. Здесь мы никогда их не догоним. И никто не догонит, ни Москва, ни Украина. Потому что у американцев очень большая база.
Процесс монтажа картины «Инопланетяне ни при чем»
А музыкой ты сейчас занимаешься?
Ну только, наверное, в дУше. (смеется) Было пару раз желание собраться с парнями в каком-нибудь гараже и в свободное время по ночам играть. Санжар Мадиев как раз предлагал этим заняться. (смеется) Пока как-то совсем не получается со свободным временем.
Ты не боишься остаться режиссером одного фильма?
Ну как минимум… уже к концу подходит монтаж второго фильма. Это боязнь любого режиссера, и поэтому у меня возникла длинная пауза между первым и вторым фильмом. Эта пауза только из-за страха не попасть в тему. Был очень длительный период выбора темы комедии, персонажей, что будет интересно, а что нет. Но теперь экран покажет, каким я останусь в памяти.
Многое ли поменялось в твоей картине от начала работы до сегодняшнего момента?
Каждый год, каждый месяц происходит какая-то трансформация, потому что поток информации, залетаемый в наши головы, он очень огромный, он постоянно может менять твое мировоззрение. Услышав какую-то новую правду, все может в твоем сознании поменяться, ломаться в худшую или лучшую сторону, тем не менее, этот процесс необратим, он постоянен. И поэтому я думаю, что если отправной точкой считать конец написания сценария Зайца и конец написания нового сценария, то случились огромные перемены.
Картина «Розовый заяц» очень сильно стилистически отличается от всего того, что было снято в Казахстане. Он в некоторой степени самобытен. Чья это заслуга?
Здесь, безусловно, не может быть одной моей заслуги. Что касается монтажного плана, так как я сам являюсь автором сценариев и сам же их снимаю, то я их сразу прописываю в монтажном виде. Я знаю, какой эпизод за каким будет следовать и, где какие акценты расставить. Что касается нарочитой динамики в монтаже, то есть задумки режиссера монтажа, что касается цветового решения – это заслуги оператора, а вс вместе это симбиоз работы. Я стараюсь работать с молодыми ребятами, своими ровесниками, потому что они полны решимости пойти на эксперименты, и делают это с удовольствием. Я думаю, что в следующей картине сохранится то, что вы называете самобытностью монтажа и подачей истории. Следующая картина, она совсем навороченная!
Ты сам себе режиссер монтажа?
Нет, у меня есть режиссер монтажа. Здесь два пути: первый, когда режиссер отдает монтажеру свою работу и приходит временами, делает свои какие-то поправки, но не сидит весь процесс, во всяком случае при черновой склейке фильма. Есть второй вариант, когда режиссер от начала до самого последнего нажатия на кнопку, когда фильм перегоняется на пленку, присутствует при всем процессе. Я думаю, тогда фильм становится гораздо более наполнен самим режиссером.
Состав твоей съемочной команды меняется или ты предпочитаешь работать с одними и теми же людьми?
У нас есть небольшая проблема, которая состоит в том, что, в основном, все ребята, которые занимаются кино, они фрилансеры, а следовательно, не имеют постоянного заработка, и получают деньги от картины к картине. И, если возникает какая-то пауза, то оператор, который работал, естественно, ищет новые предложения, а я ведь не могу его просить ждать полгода, пока я допишу сценарий. В связи с этим приходится всегда перемежёвывать состав. Я думаю, что когда-нибудь это все равно утрясётся. И у ребят есть свои предпочтения, с кем работать, каждый зарабатывает какую-то репутацию на каждом своем проекте, и все это большая кинокухня.
Ты пробовал себя в продюсировании? Расскажи об этом.
Я пробовал продюсировать фильм, который сейчас снимает Аскар Узабаев про боксера. Но что-то мне совсем продюсером быть не понравилось, потому что тяжело контролировать процесс, не переча творчеству самого режиссера, при этом сохраняя строгость продюсирования. Это невозможно фактически, и в любом случае, отношения всегда портятся человеческие. Пока что это не для меня.
Ты открыт для сотрудничества с молодыми талантливыми людьми? Можно ли тебе, например, отправить сценарий на почту резюме или спросить твоего совета?
Я не вижу смысла приносить сценарии именно мне, потому что у меня нет ни денег, ни возможности их запустить. Я могу только подсказать, высказать свое мнение относительно сценария. Но в плане продвижения, у меня нет пока таких возможностей.
Беседовала Алина Мигалина
Фото: Денис Оболенский
Читайте также:
1 комментарий
, чтобы оставить комментарий
Болат Кисамбаев
1 августа 2017, 12:52Вот это действительно интересно, жалко сейчас не видно Фархата и его новых проектов